лучше перечитайте "Руконгайского котенка", правда^_^Девушка шла по пустынной улице, опасливо поглядывая по сторонам, больше по привычке, чем из необходимости.
Некого здесь ждать из-за угла.
Сегодня утром косые лучи утреннего солнца разбудили ее на незнакомом деревянном полу. Очередной круг ада оказался неожиданно безлюдным.
Она быстро привыкла к тишине и даже порадовалась; но скоро одинаковые дома, похожие на гробы, стали внушать ужас.
...К ночи страх исчез - кончился, уступив место усталости.
Она даже не вздрогнула, когда в двадцати шагах впереди на пустынной улице из ниоткуда появился человек в черном. Просто остановилась и наблюдала, как он, шатаясь, отходит к обочине, находит точку опоры и сползает по стене - сначала сознательно, потом просто кулем валится наземь.
...Бьякуя знаком успокоил метнувшихся к нему офицеров, ничем не выдав того, что голова болит невыносимо.
Как он мог пропустить такой удар?!
Это было необъяснимо. Холлоу, годный разве что на отработку техники, чем они и занимались здесь, играючи уничтожив большую стаю голодных духов - не тихо испарился, как ему следует, а взорвался. Кусок панциря угодил прямиком в затылок уже отвернувшемуся князю.
Он не мог пропустить такой удар. Это невозможно.
Но голова пульсировала болью, а спутники шокированно пялились на непобедимого капитана.
Возвращаться с ними - задержка часа на четыре. Больше часа он держаться не сможет.
Бросив "возвращайтесь без меня, сейчас", он начал шунпо.
Из черно-бело-плоского мира его выкинуло очень скоро. Тело предало, и последнее, что он осознал перед тем, как прислониться к стене и отключиться, было - "Инудзури. Здесь безопасно."
Вечерние сумерки давно сменились густой ночной чернотой, когда сознание вернулось к нему.
Несколько секунд он оценивал обстановку, сдеживая дыхание, как если бы еще не пришел в себя.
Закрытое помещение с низким потолком и глухими стенами. Сквозь неплотно задвинутую дверь - широкая дорожка лунного света. Груды мусора на полу. Так, наверное, выглядят давно заброшенные жилища.
А совсем рядом, в самом темном углу - человеческое тело.
Женщина. Спит.
Он попробовал встать... не удержал свистящего вдоха и уронил голову обратно на неровный деревянный пол, лишь вызвав новую волну боли.
Квадраты потолочных балок медленно обретали четкость.
- Вы как, господин шинигами?
Руконгайка. Какая досада. Мало приятного - видеть, во что превращаются эти души, не выдержав испытаний.
- Господин шинигами!
Она догадалась и заговорила тише. Какой приятный голос.
- Что с вами было? Вам, наверное, нужна вода, но здесь нет, и я не знаю, где взять...
Он осторожно повернул голову и постарался улыбнуться.
Она смотрела на него с настоящим беспокойством в больших глазах. Миловидная. Хрупкая до бестелесности, закутанная в кимоно явно больше нее самой на два размера.
Прохладная ладонь легла на лоб, и накатило такое облегчение, что он блаженно полуприкрыл глаза.
- Я целый день искала, но нет нигде, и пить ужасно хочется... - озабоченно шептала она.
- Пить? Давно?
- Я знаю, что раз хочу, значит есть сила. Но в Академию меня не берут...
Он внутренне усмехнулся, прежде чем "присмотреться". Эта душа и не подозревает, что за диагност ей достался.
Реацу у нее была. И немаленькая.
Но звенья цепи были скручены, искорежены, разорваны какой-то страшной силой. Непонятно, как вообще жива; неудивительно, что и световой шар для вербовщиков не смогла бы сконцентрировать.
В нем зашевелилось что-то похожее на жалость.
- В академию тебе не поступить.
И добавил, почувствовав, как враз окаменела рука на лбу:
- Но лечащий дар у тебя есть.
Он кончиками пальцев отвел в сторону ее запястье и, морщась, сел. В глазах все еще двоилось, однако дурнота была совсем не той силы, что недавно.
Кажется, это чувство называлось "благодарность".
- Не уходите, господин шинигами.
- У меня есть обязанности.
- А какие? Расскажите!
"Управлять кланом, командовать отрядом, искать мать для наследника... Всего-то."
- Убивать голодных духов.
- Это они вас ранили?
Она была само воплощенное внимание.
Странное ощущение - будто кто-то другой на его месте, и этот другой сейчас просто обязан сказать что-то вроде "глупышка, меня не так просто убить".
- Да.
Оперся на руку, чтобы встать...
- Шинигами-сама! Где мы? Почему здесь больше никого нет?
- Инудзури.
Вообще-то, информацию разглашать не полагалось.
Да что там, разговаривать с теми, кто проходит здесь свои круги ада, не полагалось в принципе.
- Это круг одиночества. За что ты расплачиваешься здесь - должна знать сама.
Он отвернулся, встал и сделал пару шагов, разминаясь.
- Возьмите меня с собой, господин шинигами. Пожалуйста. Не оставляйте меня здесь. Хотя бы до кого-нибудь живого помогите добраться. Пожалуйста!
- Кучики - тайчо!!!
Головная боль вернулась, будто и не уходила.
В узкую щель заевших дверей по одному протиснулись трое остолопов, потерявших капитана.
- С вами все в порядке, Кучики-тай...чо...
Хорошо, что не разучились понимать с полужеста. Замолкли понятливо, а то придушил бы. Реацу. Остолопы.
Бьякуя дернул с пояса офицера флягу, поднес к лицу, вдохнул - вода. Обернулся...
Спина, согнутая в поклоне, лицо, спрятанное в ладони.
Ах да, "Кучики". Интересно, что нынче ходит о нем по Руконгаю. Пятьдесят лет назад он был бессмертен. И питался невинными душами.
- Встань.
Она медленно выпрямилась, подняла голову и встретилась с ним взглядом.
Искалеченные звенья цепи светились и полыхали.
- И что вы со мной сделаете теперь, Кучики-сама? Я касалась вас, я была с вами невежлива - накажите меня, отправьте на перерождение!
Забавный способ самоубийства...
Уловив движение руки, отчаянный взгляд метнулся вниз, к ножнам у пояса.
- Пей. Это тебе.
Она шокированно уставилась на фляжку в его руках.
-...Мне?
- Пей. Набирайся сил.
...Шунпо с ними было как прогулка шагом.
Через два квартала он остановился. Глянул через плечо:
- Ты и ты, девчонку - ко мне в людскую. Не пугать.
Дому нужны преданные слуги. Ее благодарности хватит надолго.
_______________________________________
Глава клана давно успел свыкнуться с бессонницей. В конце концов, она дарила немало приятных минут - залитый луной сад, тишина библиотеки, уютное потрескивание светильника, тепло остывающего фарфора в руке...
Чай.
Будить слуг? Тишина дороже.
За полупрозрачной стеной в конце коридора дрожал поздний огонек.
"...- И тогда золотой дракон сказал ему: есть имена вещей, и есть истинные имена; будешь знать истинные - будешь владеть всем; но узнать их непросто - пусть сами скажут тебе; для этого научись понимать; чтобы понимать, научись слушать..."
Глава клана остановился на полушаге возле двери в людскую.
Она не видела, как он вошел; не видела, как окаменели три слушательницы, повинуясь безмолвному приказу.
- ...чтобы слушать - помни, кто ты есть...
Он сел напротив, прямо на циновку сомнительной чистоты.
Она закончила фразу, перевела дыхание и подняла голову.
Желтый свет единственной свечи неровно падал на его лицо; она наклонилась, чтобы рассмотреть - и в ужасе отпрянула, отвернувшись.
- Продолжай.
- Я... не помню...
- Чтобы слушать - помни, кто ты есть..?
Как странно это звучало здесь и сейчас - из его уст, в полутемной комнате для прислуги.
- Продолжай. Я хочу знать, как заканчивается мысль.
Она выпрямилась, сложив руки на коленях, опустив голову так, что он мог видеть только аккуратный пробор и челку, падающую на лицо.
- Чтобы слушать - помни, кто ты есть...
Пауза. И совсем тихо:
- Помни, что ты никто перед Давшим Имена.
Смелая. Боится, но говорит, и даже голос почти не дрожит. Интересно, от кого такого набралась? Даже ему такое сказание незнакомо...
- А на какой вопрос отвечал дракон, и кто задал его?
- К... к нему пришел странствующий маг и сказал - вы, драконы, знаете правду о сущем; скажи мне, что последнее в этом мире, что можно постичь разумом?
- Странствующий... маг?
- Это старая генсейская сказка, Кучики-сама, она не стоит вашего внимания...
Кажется, этой ночью его ждет интересная беседа. Если бы еще она не так тряслась от страха...
...генсейская? сказка?!
Она? помнит? генсейские? сказки?!
- Я хочу послушать. Принесешь чай в мои покои.
Вот теперь она вздрогнула всем телом и сжалась, словно пытаясь стать меньше.
Он поморщился. Ну вот, ожидаемо.
- Как твое имя?
- Хисана, господин...
Почему-то он чувствовал непреодолимое желание протянуть руку, мягко взять за подбородок, заставить смотреть в глаза.
- Хисана. Я. обещаю. что не спрошу с тебя больше, чем ты захочешь мне... рассказать. Прошу, не бойся.
Мягкий тон, использованный впервые в жизни и, честно признаться, по памяти скопированный с Укитаке-сенсея, оказался воистину действенным. Она подняла глаза и робко улыбнулась.
Как просто управлять некоторыми - и как сложно одновременно...
Встал и вышел, не оглядываясь.