416 cлов«Этот Кучики – вымирающий вид». Ичиго не помнил, кто с досады бросил злую фразу, но она накрепко засела в голове. Может потому, что Куросаки и самому порой казалось, что люди, подобные Бьякуе, больше не рождаются на свет. В те редкие моменты, когда даже обыденному, простенькому окружению не удавалось скрадывать величественную осанку и холодное достоинство черт, на Бьякую почти невозможно было смотреть. Рядом с ним все остальные казались вдруг просто жалкими карликами. Ичиго, конечно, раздражала подчеркнутая надменность. Он иронично воспринимал высокомерие и отчужденность и плевать хотел на субординацию и манеры. Бьякуя был странным и каким-то гротескным со своими вековыми традициями и тщательно соблюдаемой дистанцией. Чудак, но неплохой, в общем-то, парень. И только изредка Куросаки вспоминал это нестерпимое сияние, непостижимое древнее величие, которое исходило от Кучики в решающие моменты боя. И тогда ему становилось не по себе. Потому что человека, носящего в себе это, невозможно было свести на один уровень с людьми, которых можно оценивать, про которых можно говорить: да, нормальный такой старик. Это пугало и завораживало одновременно. Может быть, именно поэтому, вспоминая глупые слова, Ичиго чувствовал, как по спине помимо воли прокатывается холодок. Таких, как Бьякуя – больше нет. Нигде. Никогда. Больше никто не несет в себе оттиск былых королей. Больше никто не может останавливать взглядом, и дело тут вовсе не в страхе. К этому величию хотелось прикоснуться, хотелось быть причастным. В такие моменты как-то разом забывалось и раздражающее высокомерие, и холод, и надменность. А еще почему-то в эти минуты Ичиго казалось, что Бьякуя страшно, невозможно одинок. Как одинок забытый небожитель, среди мелочных людей, не помнящих прошлого, занятых своими маленькими сиюминутными проблемами. Ловчий ястреб, ослепленный надетым на него колпачком, в стае драчливых гомонящих воробьев. Его сила слишком велика для них, и они предпочитают жить по своим крошечным параметрам, вычеркивая все лишнее и «слишком большое» для их понимания. И Кучики с его кодексом чести и забытыми традициями нет места в этом внезапно уменьшившемся суетливом мире. И ему остается только подстраиваться и подавлять свое сияние, отходить в тень, давая проход однодневным, но кричаще-ярким светлякам. Ичиго страшно от таких мыслей. Ему сразу же хочется бежать, разыскивать этого упрямца и защищать от всего света: от косых взглядов, от снисходительных смешков за спиной, от сочувственных покачиваний головой… Куросаки понимает, что Бьякую надо вытаскивать. Что его надо срочно возвращать в мир, пока он окончательно не отступил в свой холод и сумрак. Ичиго понимает, что это придется делать ему самому. Ичиго без стука заходит в офис шестого отряда. - Есть разговор, Бьякуя. Непроницаемый взгляд и чуть изогнувшаяся тонкая бровь помимо воли рождают на губах теплую усмешку.